В тихом, ничем не примечательном городке, окутанном серой пеленой обыденности, начинают происходить события, леденящие доро́гу до костей. Одна за другой бесследно исчезают, а затем обнаруживаются убитыми юные девушки, объединенные печальной общностью – все они из неблагополучных, маргинальных семей. Их потери поначалу не вызывают широкого резонанса в благополучных кругах, словно эти жизни считаются менее ценными. Расследование этого мрачного дела поручают опытному следователю Демидову, человеку с принципами и непростой судьбой. Узнавая все новые жуткие подробности преступлений, Демидов дает себе твердое слово любой ценой найти и обезвредить изощренного маньяка. Его решимость подпитывается не только профессиональным долгом, но и глубоким личным мотивом – у самого Демидова подрастают две дочери, и мысль о том, что подобная угроза может бродить где-то рядом, не дает ему покоя. Каждая новая жертва, каждый оборванный детский смех за окном становятся для него личным укором, подстегивая работать без отдыха, выискивая малейшие зацепки в запутанном клубке улик. Однако по мере того, как расследование углубляется, а логика преступлений начинает вырисовываться все четче, Демидова охватывает странное, нарастающее чувство тревоги. Необъяснимые совпадения, тонкие психологические нюансы, оставленные убийцей на местах преступлений, начинают вести по следу, который петляет все ближе и ближе к его собственному, казалось бы, надежному и безопасному миру. С ужасом, который медленно, но верно перерастает в панику, следователь начинает осознавать, что тень маньяка ложится не на безликие улицы города, а прямо на порог его собственного дома. Опасность, которую он так яростно искал вовне, оказывается гораздо ближе, чем он мог предположить в самых страшных кошмарах. Расследование превращается в мучительную внутреннюю борьбу, где профессиональный долг вступает в невыносимое противоречие с инстинктами отца и мужа. Демидов вынужден задавать себе вопросы, на которые нет и не может быть правильных ответов, всматриваясь в лица самых близких людей с подозрением, разрывающим душу на части. Граница между охотником и жертвой, между защитником и угрозой стирается, погружая его в пучину паранойи и отчаяния, где каждая деталь быта, каждое слово родных могут оказаться ключом к ужасающей правде, способной разрушить все, что ему дорого.